В результате гадания получилась «гуа» со «старыми» чертами. Ответом на ваш вопрос будут две гексаграммы:

→

50. Дин. Жертвенник

Изначальное счастье. Свершение.

1. Жертвенник опрокинут вверх ногами. Благоприятствует изгнанию упадка. Наложницу берут ради ее потомства. — Хулы не будет.
2. Жертвенник наполнен. У моих противников нужда. (Но до) меня (им) не достигнуть. — Счастье.
3. Ушки жертвенника изменены. В этом действии (будут) препятствия. Жиром фазана не напитаешься. Как только (будет) дождь, (так он и) иссякнет. — Раскаяние. (Но) в конце концов — счастье.
4. У жертвенника подломилась нога. Опрокинуты жертвы князей, и снаружи он выпачкан. — Несчастье.
5. У жертвенника желтые ушки и золотая дужка. — Благоприятна стойкость.
6. У жертвенника яшмовая дужка.— Великое счастье. Ничего неблагоприятного.

Образу динамичной смены противопоставляется здесь нечто статичное. Треножный жертвенник — вот образ данной ситуации. Его треноги гарантируют устойчивость; так после динамического момента наступает статический. Но здесь дело обстоит несколько сложнее, и образ данной гексаграммы надо рассмотреть и с других сторон, чтобы сделать понятным текст. Если в предыдущей гексаграмме мы упоминали в комментариях к четвертой позиции переплавку, то здесь этот жертвенник появляется как орудие переплавки, как тот тигель, в котором плавится металл. Образно это выражено в том, что внизу мы имеем триграмму сунь, которая символизирует дерево, понимаемое здесь как топливо, а наверху мы имеем триграмму ли, которая обозначает огонь, возникающий из этого топлива. Здесь показано действие огня на подогреваемый им тигель, и внутри тигля в расплавленном металле проявляется действие огня как жар. В этой переплавке намечаются дальнейшие и новые пути развития всех ситуаций. Но здесь пока берется лишь устойчивый момент самой переплавки. В этом смысле жертвенник понимается как устойчивость. Данный образ выражается в контекстах афоризмов при отдельных чертах. Общий же афоризм здесь крайне краток, он говорит только о начале нового периода и о возможности дальнейшего развития и свершения. Кроме того, необходимо сказать, что текст здесь, по-видимому, подвергся значительной порче, ибо в разных изданиях «Книги Перемен» мы здесь находим разные тексты. Филологически критический выбор текста сделан в критическом переводе. Здесь же, поскольку данные комментарии строятся главным образом на работе Вань И, постольку мы придерживаемся его издания. Так, в его издании мы читаем: Жертвенник. Изначальное счастье. Свершение.

1

Основная особенность первой позиции в данном случае в том, что она, с одной стороны, приходит на смену предыдущей ситуации, которая должна быть целиком отметена, с другой же стороны, — в том, чтобы стремиться к высшим позициям, т.е. к дальнейшему развитию ситуации. Поэтому здесь говорится о том, что жертвенник опрокинут вверх ногами. Естественно, что при этом остатки прежних жертв из него выпадают. Так же должно выпасть все, что является остатком от предыдущих ошибок. Но при этом остаткам предыдущего можно судить и о качестве данной ситуации. Так, здесь повторяется мысль, которая неоднократно встречается в древних китайских текстах (например, «Дао дэ цзин»), что «по сыну узнают мать». Поскольку здесь предполагается дальнейшее развитие, которое возможно именно благодаря очищению от остатков предыдущих ошибок, поскольку здесь говорится о благоприятном исходе данной позиции. Эти образы в тексте выражены так: В начале слабая черта. Жертвенник опрокинут вверх ногами. Благоприятствует изгнанию упадка. Наложницу берут ради ее потомства. Хулы не будет.

2

На предыдущей ступени уже были приобретены известные силы. Они являются содержанием данной ситуации. Поэтому на второй ступени ситуации, которая называется Жертвенник, говорится о содержимом жертвенника, здесь он должен быть полным. Если человек занимает данную позицию в этой ситуации, то эта полнота касается именно его. Наоборот, у людей, которые враждебно противостоят ему, т.е. у людей, качественно отличных от него, этой позиции быть не может. В силу антитезы о них может быть сказано как о людях, переживающих нужду. Но эта нужда в силу разграничения данного человека и его противника не может коснуться его самого, ибо здесь, на второй позиции, он еще целиком пребывает в себе со своими силами. Поэтому в тексте здесь мы читаем: Сильная черта на втором месте. В жертвеннике есть полнота. У моих противников нужда, но до меня она не достигнет. Счастье.

3

Образ жертвенника все время упоминается в афоризмах отдельных черт. Третья черта — самая середина жертвенника, представляет собой то место, где у него начинаются ушки. Но поскольку третья черта является переломным моментом, постольку здесь говорится об изменении формы этих ушек. С другой же стороны, образ жертвенника есть только образ, образ переплавки тех сил и качеств, которые остались от прошлого и которые лишь в переделанном виде могут быть использованы в дальнейшем. На третьей позиции эта переплавка еще, конечно, не доведена до своего конца, здесь еще почти нет сил, которые должны быть приобретены. Поэтому «Книга Перемен» здесь говорит о жире фазана. Как известно, мясо фазана имеет мало жира. Поэтому жир фазана — это, собственно говоря, еще почти отсутствие жира. Но все же здесь намечается известное развитие и хотя бы частичный переход к разрежению атмосферы, сгущенной в предыдущем, и поэтому здесь делается упоминание о конечном благополучии, которое может быть достигнуто в том случае, если данная позиция пройдена правильно. В этом смысле приходится понимать текст: Сильная черта на третьем месте. Ушки жертвенника изменены. В действии будут препятствия. Жиром фазана не насытишься. Как только пройдет дождь, так он и иссякнет. Раскаяние. Но в конце концов — счастье.

4

При выходе вовне в данной ситуации должна быть была бы быть помощь со стороны того, что уже существует в самом начале ее, ибо ситуация эта статична, в ней нет постоянного накопления сил. Соответствие четвертой и первой позиций здесь давало бы возможность ожидать эту помощь от первой позиции, но она была охарактеризована образом жертвенника, опрокинутого вверх ногами. Поэтому с точки зрения четвертой позиции здесь ноги жертвенника подломлены, т.е., если мы расшифруем этот образ, исходная точка деятельности человека, занимающего эту позицию, лишена всякой устойчивости. Надежность такой позиции «Книги Перемен» выражает путем развития образа жертвенника, у которого подломлена нога. Поэтому в тексте здесь мы читаем: Сильная черта на четвертом месте. У жертвенника подломилась нога. Опрокинуты жертвы князей, и снаружи жертвенник выпачкан. Несчастье.

5

Устойчивость, характерная для данной гексаграммы, достигает своего выражения вовне на пятой позиции. Поскольку четвертая охарактеризована как позиция отрицательная, постольку исправление ее может исходить не от нее самой, а от предвосхищения дальнейшего развития, т.е. того, что выражено на шестой позиции. Сильная черта, характеризующая шестую позицию, здесь воспринимается как дужка, которая соединяет ушки жертвенника. Она здесь названа золотой дужкой, и этот образ, образ твердого металла, и выражает собою сильную черту, т.е. в конечном счете, те накопленные силы, которые выразятся на следующей позиции. Эти ушки жертвенника здесь названы желтыми, но, как мы неоднократно видели, только потому, что это средняя черта и ей присущ цвет середины. На данной позиции необходимо только правдивое и верное соблюдение полной стойкости тех качеств, которые являются результатом переплавки, упоминаемой в данной ситуации. Поэтому текст говорит здесь: Слабая черта на пятом месте. У жертвенника желтые ушки и золотая дужка. Благоприятна стойкость.

6

В контексте данной гексаграммы верхняя черта не ощущается как переразвитие, потому что подлинное выявление всех сил, приобретенных на пятой позиции, там еще не дано. Пятая позиция здесь лишь подводит к шестой, а не является самостоятельной. Если с точки зрения пятой позиции сильная верхняя черта была выражена в образе золотой дужки, то в контексте самой шестой позиции, где важно подчеркнуть отсутствие чрезмерности на ней, говорится уже не о золотой дужке, а яшмовой дужке, ибо яшма в арсенале китайской образности является символом гармонической полноты развития всех высших качеств. Поэтому текст здесь говорит следующее: Наверху сильная черта. У жертвенника яшмовая дужка. Великое счастье. Ничего неблагоприятного.

Во внешнем — Сцепление и ясность, во внутреннем — Утончение и проникновенность. Проникновенность во внешнюю гармонию — обращение к богам, отсюда и образ жертвенника.

Эта гексаграмма указывает на то, что в настоящее время есть все предпосылки для того, чтобы вам решительно взять на себя роль лидера, чтобы добиться положительных результатов. Найдутся люди, которые будут завидовать вашим успехам; не обращайте внимания на этих людей. Не берите на себя больше, чем можете дать, и не обещайте больше, чем в состоянии выполнить. Сильное влияние на вас и на ваши отношения с окружающими оказывает цифра «три». Дело, за которое вы принялись, вместе с двумя единомышленниками, приведет вас к успеху. Ваше желание исполнится, хотя и не совсем так, как вы изначально задумывали. Обратите внимание на то, что вы слишком много тратите на развлечения и на хобби.

20. Гуань. Созерцание

Умыв руки, не приноси жертв; владея правдой, будь нелицеприятен и строг.

1. Юношеское созерцание. — Ничтожному человеку — хулы не будет; благородному человеку — сожаление.
2. Созерцание сквозь (щель). — Благоприятна стойкость женщины.
3. Созерцай продвижение и отступление нашей жизни.
4. Созерцай блеск страны. — Благоприятно тому, чтобы быть принятым как гость у царя.
5. Созерцай нашу жизнь. — Благородному человеку хулы не будет.
6. Созерцай их (других людей) жизнь. — Благородному человеку хулы не будет.

Созерцание, которое подразумевается здесь, рассматривается в комментаторской литературе с двух сторон. Во-первых, со стороны созерцаемого и, во-вторых, со стороны созерцающего. Когда благодаря высочайшим положительным качествам уже достигнуто единение, охарактеризованное в предыдущей ситуации, то человек, не может оставаться незамеченным другими людьми. Так же и философская концепция, которая благодаря процессу приближения, описываемому в предыдущей гексаграмме, сделана доступной для людей, она также становится объектом их умозрения. В таком смысле и данный человек, и данная концепция выступают как объекты созерцания. С другой стороны, когда наше познание в его новом акте приближено к объекту познания и вполне покоится на правильно подготовленном основании мышления и воли, когда оно освобождено от сомнений, то для него наступает момент созерцания. Если это даже только момент, все-таки он тоже имеет свои специфические черты. Это момент, противоположный деятельности во внешнем. Все для нее уже подготовлено, но человек на мгновение (а в некоторых случаях на известный промежуток времени) отстраняется от деятельности вовне и концентрирует свои силы на самом познавательном созерцании, которое является тоже деятельностью, но деятельностью познания. Последнее, конечно, подготовлено предшествующей деятельностью. Кроме того, этот момент со стороны его содержания характеризуется полной правдивостью внутри и ее внешним проявлением — строгостью и искренностью. В тексте эти характеристики выражены следующим образом: Созерцание. Умой руки, но не приступай к жертвоприношению. Владей правдой, будь нелицеприятен и строг.

1

Если на языке «Книги Перемен» «ничтожные люди» и противопоставляются «благородному человеку» с этической точки зрения, то их низкий моральный уровень здесь рассматривается как функция их познавательной недоразвитости. Поэтому их нельзя обвинять в познавательной близорукости, ибо в отношении познания они юны, а от юноши невозможно требовать дальновидности. Но дело обстоит иначе, если недальновидностью созерцания обладает «благородный человек». Для него она есть результат недомыслия, т.е. проступка перед своей собственной познавательной жизнью. Наличие недальновидности может привести благородного человека только к сожалению. Здесь, на первой позиции, лишь начало процесса созерцания, это созерцание юноши, о котором в тексте сказано: В начале слабая черта. Юношеское созерцание. Ничтожному человеку не будет хулы. Благородному человеку — сожаление.

2

Недальновидность созерцания — это его замкнутость в узкой сфере своего эгоистического бытия. Но созерцание должно расширяться и расти. Поэтому созерцание должно пробиться сквозь эту ограниченность. Сначала лишь в некоторых отношениях оно может выйти за эти пределы. Они точно стена, окружающая человека, и на этой ступени он получает лишь незначительную возможность выглянуть вовне, точно посмотреть сквозь щель забора. Если на этой ступени еще возможно стойко оставаться женщине, которая, как полагали в древнем Китае, предрасположена к тому, чтобы пребывать внутри, далеко от внешней деятельности, то эта ступень никак не может удовлетворить человека, стремящегося к прогрессирующему развитию созерцания. Поэтому в тексте мы находим: Слабая черта на втором месте. Созерцание сквозь щель. Благоприятна стойкость женщины.

3

Когда наступает выход из внутреннего во внешнее, то внутреннее тоже становится внешним и доступным для объективного рассмотрения. Здесь собственная жизнь предстает человеку, как обширная панорама, и в ней человек созерцает отливы и приливы, выступления к активности вовне и отступления вовнутрь для собственного усовершенствования. Эту широкую созерцательную мысль текст облекает в лаконическую формулу: Слабая черта на третьем месте. Созерцай наступление и отступления собственной жизни.

4

Созерцание должно расшириться еще более. Уже и рамки целой жизни для него должны стать более тесными, ибо хотя это и целая жизнь, но все лишь индивидуальная жизнь одного человека. Здесь созерцание должно выйти и за пределы. Объектом созерцания здесь должны стать «блеск всей страны», лучшие стороны жизни общества, то, что в нем выработано как ценности, перерастающие ограниченность эпохи. Такой человек, который способен на это расширенное созерцание, был достоин, по древнекитайским представлениям, быть приятым как гость у царя. Текст об этом говорит следующим образом: Слабая черта на четвертом месте. Созерцай блеск страны. Благоприятно тому, чтобы быть принятым как гость у царя.

5

При правильном развитии после созерцания, объектом которого становится жизнь общества в целом, человек должен своей жизнью совершенно слиться с созерцаемой жизнью общества. На нее он должен смотреть, как на собственную жизнь, и ее недостатки принимать на свою ответственность. Поэтому текст опять говорит: Сильная черта на пятом месте. Созерцай собственную жизнь. Благородному человеку не будет хулы.

6

На высшей ступени созерцания достигается полная внутренняя свобода. Человек уже ни с чем и ни с кем не связан в своих восприятиях и суждениях. Пройдя весь опыт, очерченный в предыдущем, он свободно может наблюдать и понимать переживания и действия других людей. Но, достигнув освобождения такого рода, он был бы лишен содержания, стал бы внутренне пустым, если бы он воспользовался возможностью отделиться от жизни людей. Поэтому и ему, не связанному в силу необходимости с людьми, следует свободно по собственному решению связаться с ними, созерцая их жизнь и служа объектом их созерцания. Хотя это и кажется некоторым снижением уровня собственного развития, однако это только кажется на первый взгляд. Поэтому и текст говорит: Наверху сильная черта. Созерцай их жизнь. Благородному человеку не будет хулы.

Во внешнем — Утончение и проникновение, во внутреннем — Исполнение и самоотдача. Если созерцаем с полной самоотдачей, то проникаем в проявления Абсолюта и наш мир становится более утонченным.

Вам надо быть готовым к возможным и неожиданным неприятностям. Постарайтесь спокойно и рассудительно обдумать и проанализировать положение дел. Возможно, что вам необходимо будет сменить место жительства и работу. Старайтесь ничего важного не упустить, вам нужно быть сейчас особенно внимательным. Помощь вы можете получить оттуда, откуда меньше всего ждете, для этого нужно только тщательно продумывать все свои действия. Желания ваши исполнятся, может быть, не так быстро, как вам хотелось бы. Вам необходимо хорошо обдумывать возможности осуществления ваших планов. Ну, а если дела ваши пойдут успешно, то не забывайте помогать другим.